Был год, когда мы радовались, что кончилось Рождество. Это был
мрачный сочельник, я не ложился, слушая вполуха про бомбы. Мы с Ма
оставались на ногах до полуночи Нового Года. Потом позвонил Па и
сказал: - О'кей, все кончилось. Ничего не произошло. Я скоро буду
дома. Мы с Ма заплясали, словно к нам в гости собирался Санта-Клаус,
а через час приехал Па, и я отправился в постель, где отлично
выспался. Понимаете, дом у нас не совсем обычный. Па руководит
группой детективов, и в те дни из-за этих террористов вполне мог
облысеть. Потому что, когда 20 декабря штаб-квартиру предупредили,
что в Новый Год взорвут советское представительство при ООН, это
было очень серьезно. По тревоге была поднята вся группа,
подключилось ФБР. У Советов, я полагаю, тоже есть секретная служба,
но ничто не могло удовлетворить Па. День перед Рождеством был
сумасшедшим. - Если кто-то настолько спятил, что решил подбросить
бомбу и плевал на последствия, он, похоже, сумеет это проделать,
невзирая на все наши ухищрения. - Голос Па был таким мрачным, каким
мы его никогда не слышали. - Неужели нельзя узнать, кто это? -
Спросила Ма. Па покачал головой. - Письма составлены из вырезанных
газетных фраз, наклеенных на бумагу. Отпечатков пальцев нет, только
грязные пятна. Исходные данные ничего не дают. - Наверное, это
кто-то, кому не нравятся русские, - заметила Ма. - Это почти не
сужает поиск, - сказал Па. - Советы уверены, что это сионисты, и нам
приходится не спускать глаз с Лиги Защиты Евреев. - Но, Па, -
вмешался я, - это же не разумно, ведь евреи не празднуют Рождества.
Оно для них ничего не значит, между прочим, как и для Советского
Союза. Они официальные атеисты. - Причем тут русские? - проворчал
Па. - А теперь отвяжись. Завтра может быть денек хуже некуда,
Рождество там или нет. После чего он ушел. Его не было весь день, и
это было очень плохо. Мы даже не открыли свои подарки, просто сидели
и слушали радио, настроенное на станцию новостей. А когда в полночь
позвонил Па и ничего не случилось, мы вздохнули с облегчением, но я
так и забыл развернуть подарок. Ничего не произошло и до утра
26-ого. Мы отпраздновали _с_в_о_е Рождество. Па был свободен в тот
день, и Ма испекла индейку на день позже. Ничего не случилось и
после обеда. Мы все время говорили об одном и том же. - По-моему, -
сказала Ма, - тот, кем бы он ни был, не отыщет никакой лазейки,
чтобы подложить бомбу, раз Министерство Юстиции привело в готовность
все силы. Па улыбнулся, показывая, что ценит лояльность Ma. - Я не
думаю, что все наши силы приведены в готовность, - заметил он. - Но
какая разница? Бомбы нет. Возможно, это был просто блеф. Держу пари,
даже без бомбы русские при ООН провели столько бессонных ночей, что
не известно, что хуже. - Если он не подложил бомбу на Рождество, -
предположил я, - то, может быть, решил сделать это в другое время?
Вдруг он просто назвал Рождество, чтобы всех переполошить, а потом,
когда все уляжется... Па отвесил мне легкий подзатыльник. - Что-то
ты слишком разошелся, Ларри. Нет, я так не думаю. Настоящие
террористы ценят только ощущение своей силы. И если они говорят, что
то-тот и то-то произойдет в определенное время, то оно происходит с
точностью до минуты - это для них не забава. Но я не успокоился,
подозрения мои не исчезли. Однако, шли дни, взрыва все не было, и
постепенно Министерство вернулось к нормальной работе. ФБР убрало
своих людей, и даже русские, кажется, забыли обо всем, по словам Па.
2-ого января рождественские каникулы кончились, и я отправился в
школу. Мы начали репетировать наш рождественский карнавал, тщательно
отрабатывая показ песни "Двенадцатый день Рождества". В ней начисто
отсутствовала какая бы то ни было религиозность - просто подарок к
Рождеству. Нас было двенадцать человек и каждый пел одну строфу, а
затем все вместе подхватывали "Курочка на груше". Я был пятым
номером и пел "Пять золотых колец", потому что голос у меня был еще
мальчишеский - сопрано, - и я легко и красиво брал высокие ноты.
Некоторые ребята не знают, почему в Рождестве 12 дней, но я объясняю
это тем, что, если считать Новый Год за начало, то 12-ый день после
этого выпадал бы на январь, когда Три Мудреца прибыли с дарами для
Христа-Спасителя. И естественно, что именно к шестому числу мы
приурочили показ нашего спектакля перед публикой. Пришли многие
родители. Па освободился на несколько часов и сидел с Ма в зале. Я
видел, как он сидел, застывший, слушая высокие ноты сына в последний
раз, потому что в этом году голос мой должен был измениться, и я
знаю, почему. Осеняла ли вас когда-нибудь идея посреди театральной
сцены во время спектакля? Мы пропели лишь "Второй день" и "Две
горлицы", когда я подумал: "Это ведь _т_р_и_н_а_д_ц_а_т_ы_й_ день
Рождества!" Весь мир задрожал вокруг меня, а я ничего не мог сделать
- только стоял на сцене и пел "Пять золотых колец". Я никак не мог
дождаться, когда они закончат этих глупых "Двенадцать барабанящих
барабанщиков". Это было все равно, что высыпать на себя порошок от
чесотки вместо дезодоранта. Едва замерла последняя строфа и все
принялись аплодировать, я выбрался из строя, спрыгнул со сцены и
оказался между рядами, крича: "Па!" Он, кажется, испугался, но я
вцепился в него и, по-моему, частил так быстро, что он едва понимал.
Я бормотал: - Па, Рождество не везде выпадает на один и тот же день.
Вдруг это один из русских в представительстве? Они - официальные
атеисты, но если один из них верующий, он выбрал время для взрыва по
Библии. Может быть, он член Русской Православной Церкви? А у них
свой календарь. - Что? - проговорил Па с видом, будто не понял ни
слова из сказанного. - Это _т_а_к, Па, я читал. Русская Православная
Церковь до сих пор пользуется Юлианским календарем, тогда как Запад
уже сто лет назад перешел на Грегорианский. Юлианский календарь
отстает от нашего на тринадцать дней, и Рождество по нему наступает
25-го декабря, когда у нас уже 7-е января. то есть, _з_а_в_т_р_а! Он
не поверил мне просто так на слово. Он изучил все по альманаху,
потом позвонил кому-то в Министерство, кто был членом Русской
Православной Церкви. Он сумел вновь расшевелить Министерство. Они
переговорили с русскими, и те перестали твердить о сионистах,
поискали у себя и нашли. Я не знаю, что они с ним сделали, но, во
всяком случае, на тринадцатый день Рождества взрыва не было.
Министерство хотело премировать меня новым велосипедом, но я
отказался. Я просто исполнил свой долг.